«Ну что ж», — сказала мокрая @Мёртвый_Тюлень , подходя к своему компьютерному столу. Девушка обожала быть в воде, так как там она могла легко передвигаться, но мир, увы, не может существовать под водой да и компьютер там не поставишь. Поэтому придётся высушиться и побыть сухой.
Девушка была тюленем-тевяком и такой мягкой, как только можно представить. Когда она была сухой, она выглядела почти как гигантская плюшевая игрушка, с огромными, словно пуговицы, глазами и всем прочим. Тем не менее, она выглядела такой же нормальной, как и все остальные: две руки, грудь, небольшая талия с маленьким животиком, мягкие черты мордочки и пышные усы. От талии и ниже шли крепкие ноги, оканчивающиеся ступнями с перепонками.
От кончика её гладкого круглого носа и вдоль всей спины, шёл тёмно-серый окрас, в то время как её брюшко было скорее белёсого цвета, покрытого серыми пятнами. На ней был длинный топ, натянутый на широкие бёдра, так как она не слишком следила за своим внешним видом, и кое-где торчали лямки лифчика.
Запуская несколько программ на компьютере, она начала возиться с микрофоном и веб-камерой, выдвигая их в удобное положение, чтобы её было лучше видно и слышно. Когда всё было готово, она зашла на несколько сайтов, чтобы оставить сообщение о том, что готовится к стриму, и пригласить людей посмотреть. Её стримы были… больше её работой, чем хобби.
«Привет, ребята! Пока народ подтягивается, я тут кое-что подготовлю для сегодняшнего эфира», — сказала она, читая посты в чате и общаясь с друзьями, приветствуя их и других. Время от времени она отходила подальше в комнату, чтобы люди её точно хорошо слышали. Ей нравилось видеть, как люди удивляются её внешности, пока она устраивалась на кровати, демонстрируя своё тело и время от времени помахивая им рукой.
Она немного поиграла с разными штуками и спросила у людей, стоит ли ей надеть что-нибудь, доставая красную шёлковую бандану и повязывая её на голову, чтобы посмотреть, как это понравится зрителям. В итоге сошлись на том, что и так выглядит хорошо. Спустя ещё некоторое время, подойдя к столу проверить количество зрителей, она объявила всем: «Ладно, ребята, пора начинать шоу! Надеюсь, вам всем понравится, особенно вам, новички. Такое шоу бывает не часто!»
Она включила музыку, чтобы добавить глубины впечатлению зрителей, ведь мёртвая тишина и её голос — не самое веселое сочетание. Она начала с того, что немного полаcкала себя, приподнимая маечку, чтобы немного показать животик, хихикая при этом. Она недолго позировала, натягивала и сдвигала свою майку под разными углами и разными способами, прежде чем плюхнуться и перекатиться через кровать на другую сторону, где показала баллончик, не длиннее её предплечья, но явно толще.
Она улыбнулась всем и помахала: «Давайте добавим перцу, ребята. Мне надоело просто дурачиться». Затем её руки скользнули вниз по телу и забрались под топик, откуда она вытащила шланг. Она рассмеялась, представляя, как люди озадачены. «Бьюсь об заклад, вы, ребята, не знали, что я ещё и фокусница?» Она взяла один конец шланга и прикрутила его к баллончику. Затем она откинулась назад в кресло, чтобы приблизиться к экрану, где улыбнулась всем, и достала что-то похожее на капу для бокса, после чего отъехала назад, чтобы прикрутить и её к другому концу шланга.
Она дала всем знать, что капа была специально сделана так, чтобы она не выпадала у неё изо рта. Чтобы она могла крепко сжимать её и ничего не испортить. Когда она повернула вентиль на баллончике, сквозь музыку послышался лёгкий шипящий звук, но не настолько громкий, чтобы создавать много шума, и она вставила капу в рот и повозилась с ней, пока та не села удобно. С этого момента она начала двигаться, извиваться, хихикать и показывать себя с разных ракурсов, чтобы все могли видеть, что происходит.
Она замирает, насколько это возможно, опираясь на одну руку, в то время как другая лежит на её втором «животе», который медленно начинает подниматься. Момент за моментом он продолжает расти и округляться со всех сторон, пока её нижняя половина всё больше не становится похожа на воздушный шар с её маленькими ластами на другом конце. Она перекатывается на переднюю часть тела, чтобы стрим мог видеть, насколько большим становится её зад по сравнению с остальным телом, пока он не становится всё более сферическим, опуская её голову ниже всего остального.
В этот момент она пытается съехать с кресла и встать на край своего живота, с некоторой опорой, чтобы стоять прямо. Когда она немного откидывается назад, вся её нижняя половина начинает выглядеть как воздушный шар, а она сама — как застрявшая в нём. Скрежет и стоны начинают исходить от неё теперь, когда её кожа растянута до предела, но она не собирается останавливаться на этом. Получая такое удовольствие, а избыток воздуха и давления туманит голову, она прибавляет газу, шипящий звук становится громче, её щёки раздуваются от давления, живот совсем выпирает наружу, растягивая топик, а грудь выпячивает из широкого выреза топа.
Она больше не может сдерживать свой восторг и начинает тяжелее дышать, потирая себя и поправляя топ, который теперь плотно облегает её грудь и живот, начинающий проглядывать под огромной грудью. Скрежет, хруст, разбухание, шипение и писк доносятся, когда она двигается, и её тело трётся само о себя. Её шея начинает раздуваться, также как и её верхняя и нижняя части тела, а также грудь. В конце концов, все они становятся круглыми сферами, давящими друг на друга, лишая её всякой подвижности, а её топику нечего прикрывать, кроме груди, с проступающей под ней частью живота.
Она пытается наклониться вперёд, чтобы люди всё ещё могли видеть её лицо во всей его округлой, раздутой красе, погружающееся в эту покрышку из складок шеи. Её туловище раздувается, распухают руки и пальцы, оставляя её почти без возможности двигаться. Она не может ничего поделать, кроме как стонать и хихикать, пока её голос становится всё выше и тоньше. Её майка начинает рваться, поскольку она заполняет всё больше пространства комнаты, почти касаясь стен, а её “зад-дирижабль” вдавливается в кровать, кресло, стол, сбивая всевозможные вещи. Её живот прижимается к столу и всему на нём, делая практически невозможным для стрима видеть что-либо, кроме белёсых и серых пятен, пока её грудь прижимает шею и голову назад.
Когда баллон опустел и в голову тюленихи вернулись некоторые мысли, она начинает думать о том, что, возможно, переборщила. Её руки стали толстыми и жирными, она не может двигать ими, не то что пальцами. Всё онемело, и она чувствует вибрации от музыки и собственного дыхания внутри своего раздувшегося тела. Она не может хорошо двигать головой, но может предположить, что касается большинства стен в своей комнате и что её нижняя половина вдавилась в её располневшую спину. Выплюнув шланг, она не может придумать, что сказать всем, кроме как то, что стрим окончен, но они могут остаться, если хотят. «К сожалению, не думаю, что смогу прочитать ваши комментарии и ответить на что-либо. Извините», — произносит она своим ставшим писклявым голоском. По крайней мере, она была рада, что включила музыку, чтобы слушать что-то кроме глубоких стонов и урчания, доносящихся из недр её тела.
